Так что же такое "зегзица" в "Слове о полку Игореве"? Часть 1

[marmazov]

Искусственный интеллект считает, что слово «зегзица», использованное в «Слове о полку Игореве», относится к кукушке и имеет славянские корни, восходя к слову стьга – путь, дорога, стезя. Именно так, по мнению ИИ, думает большинство исследователей, хотя в других источниках слово «зегзица» обозначает не только кукушку, но и чайку, чибиса, иволгу и даже ласточку. Также по мнению ИИ «предполагается, что название "зегзица" могло быть дано птице из-за ее характерного поведения, связанного с перемещением, или из-за внешнего вида, напоминающего о дороге».

Однако в данном случае напрасно исключается языческий подтекст и разнообразные ассоциации, присутствующие в плаче Ярославны, молодой жены князя Игоря, которая на высокой стене Путивля оплакивает поражение и пленение своего любимого мужа, ушедшего в дальний поход на половцев. Потому что помимо определения стены как некой границы, которую необходимо преодолеть или разбить, нужно учитывать психологию древних времен, когда человек, ушедший в дальнюю дорогу, воспринимался на уровне покойника,- то есть такая дорога была связана с путешествием на тот свет. И здесь, как нельзя кстати, подходит символика слова «зигзаг», потому что изломанная линия по своей форме может обозначать резкий поворот или сдвиг в жизни, когда, например, светлая сторона может смениться темной и наоборот. Таким же образом жизненный зигзаг поменял судьбу княжеской четы с хороших времен на плохие, но при этом у нее оставалась надежда на поворот в другую сторону. Не случайно же оперение чибиса имеет черно-белый цвет.

В то же время связь зигзага с молнией и водой перебрасывает нас к образу белой (блестящей) и быстрокрылой чайки, которая символически объединяет водное пространство (другой мир) с сушей и вместе с тем является символом тоскующей женщины, желающей вырваться из плена своих мрачных мыслей на свободу. Но в нашем случае было необходимо, чтобы на свободу вышел и князь Игорь. Вместе с тем связанная с потусторонним миром кукушка также ассоциируется с женским началом, одиночеством и наступившими горькими моментами в жизни, притом что стремительная ласточка символизирует любовь, преданность, верность и надежду на скорое возвращение тепла. При этом подвижная и скрытная птица иволга подходит для образа плачущей в одиночестве молодой Ярославны, которая тайком от остальных ушла на городскую стену Путивля, чтобы там целиком предаться своему неизбывному горю.

Как мы видим, все эти значения хорошо укладываются в символику поведения не конкретной птицы, а княгини, оплакивавшей пленение своего мужа и в то же время обращавшейся к могучим силам природы с просьбой о его скором возвращении. Таким образом, тайна слова «зегзица» может быть скрыта в самом плаче, отправленном в «неведомые дали» с сокровенной просьбой, а также в месте его проведения, символизировавшем некую условную границу между «своим» и «чужим», на что могут указывать русские диалектные слова «зига» - сторона, грань и «зизга» - хлопоты, беспокойство, которые всегда присутствуют на границе двух разных миров.

Более того, сопоставление диалектных слов «зезл» - улей (значение стоит под знаком вопроса) и «зезюля» - кукушка дает нам намек на чувство одиночества молодой женщины, которая с исчезновением мужа чувствовала себя неуютно в своем семейном гнезде (или улье),- поэтому и уехала из Новгород-Северска в Путивль, к младшему брату своего мужа,- так как в случае невозвращения князя Игоря из плена она и ее первенец могли лишиться властных полномочий. На это указывает др.-тюрк. ǯäza' (ǯeza') — беспокойство, озабоченность, печаль, схожее с русским диалектным «зизга» - хлопоты, беспокойство, что может случиться и при нарушении спокойствия улья. Более того, существует возможная связь слова «зезл» - улей со словом «жезл» (праслав. *žezlъ), потому как дикие пчелы устраивали свои ульи в дуплах деревьев (условных «палок»), притом что сами деревья могли символизировать семейные узы и родство, в то время как жезл символизировал власть, необходимую для их укрепления. Поэтому отсутствие князя Игоря (условного «жезла» или «ствола») было равнозначно отсутствию власти в княжеском доме.

С русскими словами «зига» - сторона, грань и «зизга» - хлопоты, беспокойство можно сравнить нем. sieg (зиг) — победа и англ. jig — быстрый и энергичный танец (джига), а также русское слово «сиг» - прыжок, что можно связать с «сиганьем» надеявшегося на победу князя Игоря на ту сторону, то есть через условную границу, отделявшую русский мир от половецкого поля. А так как в исторической науке существует версия о том, что «Слово о полку Игореве» мог написать сам князь Игорь или же кто-то из его ближайшего окружения, бывшего в плену вместе с князем, то, значит, вполне возможно, что имеется определенная связь слова «зегзица» с половецким языком, который принадлежит к группе тюркских языков.

Во всяком случае нем. sieg (зиг) — победа и англ. jig — быстрый и энергичный танец джига, как и выше приведенные русские диалектные слова, весьма подходят др.-тюрк. ǯigit (jigit) — юноша, молодой человек, храбрец, воин (с диалектным вариантом «зигит»), который, вырвавшись из-под материнской опеки, обретает воинский дух и чувствует себя будущим победителем мира, получая при этом высокое статусное положение по сравнению с «мертвым» в физическом и сексуальном отношениях детством. Не случайно же древнетюркские слова ǯeh (ǯah, ǯäh) - высокое положение, ранг, величие, достоинство, преуспевание и ǯähan (ǯıhan) – мир, вселенная, а также значения др.-тюрк. ǯan — душа, дух, жизнь, сторона, бок, имеют очевидные сближения, притом что юность находится на границе между детством и зрелостью,- то есть как бы в стороне от того и другого,- а сам князь Игорь, несмотря на свои 34 года, поступил как храбрый, но при этом незрелый юнец, ввязавшись в заведомо проигрышную авантюру.

В то же время необходимо обратить внимание на такие древнетюркские слова, как jïγï, sïγït и jïγït sïγït с общим значением «плач, рыдание», что можно отнести к плачу по ушедшему в дальнюю дорогу молодцу, который стремился достичь необходимых высот или границ в соответствии с русскими словами «зига» - сторона, грань и «сиг» - прыжок. Образно это соответствует понятию Запорожской Сечи в качестве пограничных укреплений, которые нужно было пересечь («перепрыгнуть»), и др.-тюрк. sıčı — граница, а также русскому слову «сечь» - рубить от индоевропейского корня *sek- со значением "резать, рассекать",- в данном случае «отрубать свое от чужого»,- и др.-тюрк. sek - прыгать, подпрыгивать; быстро идти, «разрезая» таким образом пространство.

Понятие «своего» в рамках некой границы можно передать др.-тюрк. sïγ- 'вмещаться, помещаться, западать, удерживаться', которое входит в словосочетание sïγ- jaq- 'годиться, подходить', а с учетом древнетюркских слов jaq — сторона, jaq- 'приближаться, подходить, прикладывать' и ǯıgı — частый, густой, zaq - возглас побуждения смысл слова «зигзаг», в том числе и в качестве стремительной молнии, можно воспринимать не только как проявление божественной силы, но и как способность преодолевать любое препятствие и расстояние с молниеносной скоростью.

Поэтому, если мы свяжем воедино смыслы слов sek — в значении быстрого перелета из одного мира в другой и sıčı — граница, сопоставив их со словом «зегзица», то можем выяснить образ некой стремительной птицы, покоряющей любое пространство, но в то же время, добавив древнетюркские слова sez- 'чувствовать' и siz - 'вежливое обращение к одному или нескольким лицам', а также sïγïn — укрываться, прятаться, взывать о помощи, умолять и sïγzïγ — скоба, скрепа, мы увидим образ глубоко чувствующей и влюбленной женщины, стремящейся наладить связь с высшими силами, чтобы освободить любимого мужа от неволи.

На то, что корень «сиз» может быть связан с любимыми и уважаемыми людьми указывают русские диалектные слова «сизаночка» — ласковое обращение к девочке, женщине и «сизанчик» — ласковое обращение к мальчику, мужчине, хотя этот же корень может относиться к птицам и животным. Однако значения других диалектных слов «сизó» — в пьяном виде и «сизовать» — пороть, хлестать, ворковать имеют скрытый сексуальный подтекст, схожий с др.-тюрк. sez- 'чувствовать',- как повзрослевший подросток может почувствовать любовное опьянение от нахлынувшей страсти.

В таком случае следует обратить внимание и на латинское слово sexus - пол; половой орган, которое «предположительно связано с лат. seco «разделять»», потому что применительно к нашему варианту произошло разделение уехавшего надолго мужчины и оставшейся ждать его женщины, чьи статусы в прямом (чин) и в переносном (зрелость) смыслах соответствовали древнетюркским словам ǯeh (ǯah, ǯäh) - высокое положение, ранг, величие, достоинство, преуспевание и üš со смыслом собирания, накапливания, что, между прочим, соответствует пяти сыновьям и одной дочери, которые родились у Игоря и Ярославны.

Другое древнетюркское слово üz — ненависть, сущность, сам, свой, жизнь, нутро определяет ожившую самость повзрослевшего и отринувшего свою "детскость" парня, получавшего право придти со стороны (из-за «границы») и выбрать себе девушку из другого рода в соответствии с древнетюркскими словами seč- 'выбирать, отбирать' и sıčı — граница. Но перед этим он должен был пройти очень опасный обряд инициации (перебеситься), показав свою отчаянную храбрость и умение на деле. Поэтому при сравнении древнетюркских слов jigit — юноша, молодой человек, храбрец, воин и jegät- 'улучшать, побеждать, превосходить' мы видим замену элемента jig — сырой, не готовый на jeg – хороший, а элемента it (jit) – исчезать, теряться на ät, что можно сопоставить с др.-тюрк. at — имя, титул, наименование (в данном случае взрослого человека с получением нового имени).

В качестве отступления сравните слово «перебеситься» с сообщением «Бес (Бэс, Бесу, Беза) — в древнеегипетской мифологии собирательное название различных карликовых божеств, считавшихся хранителями домашнего очага, защитниками от злых духов и бедствий, покровитель семьи. Охранитель детей, особенно при рождении и от опасных животных». Вот с чем может быть связано слово «бесенок» по отношению к маленьким детям, в то время как слово «бес» могли относить к половозрелым и дерзким подросткам.

В заключение можно сказать, что слово «зегзица» олицетворяет собой собирательный образ страдающей по мужу женщины, на обыденном уровне соответствующий славянским богиням плача, тоски, горя и печали, которых называли Желя и Карна. Автор «Слова о полку Игореве» не мог напрямую сравнить плачущую Ярославну с этими богинями, вот и дал обобщенное название «зегзица», которое по отношению к птицам может быть вторичным. Таким же вторичным является и татар. күке — кукушка, потому что древнетюркские слова күк — небо, күке — сильно пахнуть и күкрек — верхняя часть туловища в сопоставлении с татарскими словами күк — небо, күкрәк — грудь, күкрәп — бурно, обильно, пышно и күкәй — семенник, яйцеклетка указывают на сакральный для того времени смысл плодородия. Поэтому такой обряд, как «похороны кукушки (ритуальной куклы)», разными исследователями трактовался как «обряд вызывания дождя», «аграрный похоронный ритуал» и «подростковая инициация, связанная с пробуждением самости».