«Бебрян рукав» и приднепровская река Самара

[marmazov]

Продолжение статьи «Название реки Каялы сквозь призму мифологии и ассоциации»

*****
Часть 1

Что же касается намоченного в реке Каяле «бебряного рукава», которым Ярославна хотела омыть кровавые раны князя Игоря, то этот рукав мог быть, во-первых, ассоциацией с крылом мистической птицы зегзицы и, во-вторых, его цвет мог быть ассоциацией с коричневым мехом бобров, тем более что неподалеку от предполагаемого автором статьи места битвы русского воинов с половецкими находится небольшой правый приток приднепровской реки Самары под названием Бобровка. В данном случае араб. samara – быть коричневым и перс. samur – зверек с темно-коричневым и темно-бурым шелковистым мехом, соболь следует сравнить с санскр. babhru 'темно-коричневый', что предполагает исходную образную связь слов samara и samur. К тому же по мнению авторов словаря «Самарская топонимика», относящегося к другой реке Самаре, которая является притоком не Днепра, а Волги, ранее в иранских языках слово «самур» означало «бобр». Очевидна связь этих животных (соболя и бобра) по темно-коричневому цвету меха и по своей символике, так как соболь символизирует богатство и процветание, которые связаны с быстротой действий и выносливостью, а бобр символизирует упорство и трудолюбие, без которых это процветание труднодостижимо.

Если же мы сравним узбек. samara и перс. samar с общими значениями "плод, польза, выгода" и араб. samara – быть коричневым, то фонетическая связь этих слов может быть объяснена общей образной составляющей, заключенной в соединении светлых и темных тонов, относящихся к миру явному и миру потустороннему,- а значит, темному для восприятия,- притом что даже светлое любовное чувство имеет свою темную и греховную изнанку, связанную с желанием единолично обладать объектом своей любви и вследствие этого с переизбытком агрессивной страсти, туманящей разум. Подобный смысл агрессии проявляется в санскритском слове samara – сближение, стычка, столкновение с нередко проливаемой кровью, которая при своем запекании имеет темно-коричневый цвет, подобной цвету смолы, вытекающей из пораненных зрелых деревьев, что соответствует кумано-половецкому слову samala - смола. При этом надо учитывать и борьбу на любовном фронте, когда мужчина стремится разрушить женскую «крепость», или же работу крестьянина в поле, когда его мотыга разрыхляет твердую землю, чтобы засеять ее семенами, а затем собрать созревший урожай. Необходимо также указать на сравнение произведенного человеческого потомства с кровью, что выражается в родстве по крови, а готовность к воспроизводству у девушек определяется появлением ярко-красных или темно-коричневых кровавых выделений, то есть менструации.

Таким образом, название реки Самары имеет наиглавнейший смысл плодородия, что соответствует чуваш. «самăр» — тучный и по ассоциации башк. «сымыры» — прилежный, крепкий, здоровый, поэтому следует привести слова из книги Эварницкого Д.И. «История запорожских казаков» о том, что приднепровская река Самара за свои богатства называлась казаками Святою рекой, а ее окрестности - обетованною Палестиной и раем Божиим на земле, так как они изобиловали рыбой, медом, воском, птицами и животными, конской травой, годной для поедания лошадьми, и строевым лесом, в состав которого обычно входили ровные и высокие сосны с малым количеством сучьев. В то же время город Самарь [нынешний Новомосковск], расположенный на приднепровской реке Самаре, назывался казаками истинно новым и богатым Иерусалимом. Любопытно, что есть и такое определение строевого леса, как «деревья, которые находятся в зрелом состоянии и достигли репродуктивного периода». Однако следует уточнить, что этот «земной рай» мог быть расположен только между впадением в Самару реки Волчьей и руслом Днепра, потому как выше по течению река Самара в жаркие летние дни пересыхала,- то есть там наступало некое подобие «ада». Именно здесь,- между устьем реки Волчьей и устьем реки Самары,- могли когда-то стоять многочисленные «каменные бабы» - символы плодородия и именно здесь могло быть расположено языческое капище половцев, стоявшее на более древнем святилище язычников-славян. Возможно, об этом знал князь Игорь, который хотел вернуть намоленное место на территорию Древней Руси. С учетом того, что на языческих священных местах нередко строились христианские храмы, следует указать на поставленный в 18 веке возле реки Самары недалеко от ее впадения в реку Днепр деревянный Троицкий собор, расположенный в городе Новомосковск (бывший Самарь). Любопытно и то, что недалеко от собора находится мост, ведущий на лесистый остров между двумя рукавами Старая и Новая Самара, где стоит еще более древний Самарский Пустынно-Николаевский мужской монастырь, основанный в 1602 году на Самарской пýстыне, которая была главной святыней запорожцев еще в 15 веке.

Нужно обратить внимание и на «шелковистость» меха «самура» - соболя, что могло дать древнерусское слово бебрь — шелковый, которое может относиться к шелковистому подшерстку бобра, притом что шелковая ткань ассоциируется с роскошью, богатством и властью наравне с бобром как символом трудолюбия и процветания и соболем как символом богатства и ловкости, что соответствует персидскому слову «саман» - порядок, налаженность, благосостояние, богатство и русскому уважительному «Сам», относящемуся к властному человеку — хозяину. Сюда же надо добавить и слово samāṇe — бытие, существование, суть, сущность, существо из пракрита, которое по смыслу соответствует английским словам be — быть и aver — средний, соединение которых дает значение beaver — бобр, который является посредником между мирами и живет на границе суши и воды, одновременно принадлежа земной среде и среде водной, в то время как земной мир с населяющими его живыми существами находится между небесным и подземным мирами, что соответствует санскритским словам bhava — бытие, существование, мир и bhāva — переход, пристрастие, смысл. При этом нужно учитывать, что соболь и бобр в народных представлениях выступают в роли жениха — будущего хозяина, а куница и выдра — в роли невесты, что соответствует статусу половозрелой молодежи в качестве промежуточного звена между детским и взрослым состояниями.

Более того, узбекские слова samara — плод, результат, достижение и saman 'серовато-коричневый, темный, сумрачный' предполагают связь земного богатства с потусторонним миром земных недр (а также с материнской утробой), притом что перс. «саман» - благосостояние, порядок, могущество, покой, знание, умение, граница, межа, цель устанавливает связь с небесным потусторонним миром, на что указывают перс. «сäма» — небо, небеса, крыша и араб. sama - небо. Однако, в персидском языке существует и слово «зäмин» — земля, почва, грунт, которое можно сопоставить с узбекским словом saman 'серовато-коричневый, темный, сумрачный'. Если же мы сравним татарские слова «сǝма» — небо, небеса, «сǝмǝн» — денежные средства, капитал и «сǝмǝрǝ» — конечный результат, плоды трудов и усилий, то сможем выявить образную связь денег с небесными потоками влаги и света, необходимыми для хорошего урожая, в то время как «самак» — свадебная песня, «саман» — высушенный «кирпич» из спрессованной соломы с кизяком, «самими» — искренний, душевный, сердечный, «самум» — знойный и сухой ветер и «самур» — соболь, толстая шелковая ткань черного цвета (символ роскоши) относятся к сфере горячих любовных отношений, когда молодые и сильные в сексуальном плане люди «сохнут» друг по другу с учетом того, что значение «соболь» относится к жениху, а значение «саман» является аналогией сплоченной семьи, состоящей из взрослых (солома) и детей (кизяк), причем чуваш. «саман(а)» — период времени, миг, момент, период жизни, порядок, положение вещей может относиться к изменениям жизненного статуса, когда ребенок превращается в половозрелого человека, а затем и в семьянина. Этот период времени, когда природа и человек получают божественную способность к плодородию,- то есть в первом случае прошедшая через весеннюю перестройку природа входит в мягкое и теплое лето, а во втором случае набравшийся жизненного опыта юнец входит в лета и обретает более спокойную самость,- можно связать с санскритскими словами samā — полугодие, сезон, год и sāman (sāma-) — достижение, богатство, гармония, доброта. Более того, санскритские слова samā — сезон, год и rā — давать, дарить, жаловать могут определять пробуждение жизненных сил природы,-в данном случае реки Самары,- и человека, которые могут способствовать плодородию земли и человеческого рода. Любопытно, что английское слово brick — кирпич, брикет (что равнозначно слову «саман») имеет разговорный вариант «славный парень, молодчина», в то время как менее «светоносные» парни могут вести себя соответственно другому значению brick — нарушать установленные нормы поведения.

В принципе на подобные связи света и тьмы указывают и санскритские слова ramā - счастье, богатство и rāma — темный, черный, милый, прекрасный, относящиеся к сфере любви и почитания,- особенно если сравнить их с санскр. māra — дурман, любовная страсть, разрушение, моровое поветрие, где чрезмерное увлечение отождествляется с мором, или чумой. Поэтому русское слово «очуметь» имеет признаки страстных любовных отношений, свойственных юности и молодости. Если же мы возьмем тадж. «саман» - цена, стоимость, жасмин, то через символику жасмина, которая варьируется от европейской платонической привязанности и ближневосточной чувственной страсти до духовного просветления в Индии, придем опять же к понятию перипетий любви, которые ведут или к благосостоянию и счастью, или же к разрушению и смерти,- то есть имеют свою жизненную цену.

Образ «бебряного рукава» с учетом многочисленных запруд, сооруженных бобрами и заболачивающих речной рукав или приток, мог использоваться в «Слове о полку Игореве» в качестве намека на «мертвую»,- то есть болотную,- воду, с помощью которой Ярославна - зегзица в потустороннем мире могла бы «срастить» предполагаемые смертельные раны своего погибшего,- как она считала,- мужа, в то время как божественный импульс, заключенный в самой зегзице и сравнимый с могучей жизненной энергией, которая дается повзрослевшему юнцу Богом, можно сопоставить с «живой» водой, способной «оживить» князя Игоря, попавшего в стесненное положение, подобное положению «привязанного» к дому ребенка, и вырвать его из заклятого потустороннего мира половецкой земли. Помимо этого птица зегзица может символизировать душу Ярославны, отделившуюся от тела в момент мистического экстаза, связанного с плачем и обращением к языческим богам, или же в момент ее возможной смерти в качестве жертвы при языческом жертвоприношении, что сопоставимо с жертвенным шелковым (то есть бебряным) платком, который язычники вешали на ветку дерева или на куст в священном для них месте. Отдельно нужно указать на возможный темно-коричневый окрас птицы зегзицы, которая служила проводником в потусторонний мир, в то время как темно-коричневый бобр не только служит символом трудолюбия и семейных ценностей, но и олицетворяет плодородную связь земли и воды, а птица зегзица соединяет три части мироздания: правь (небо), явь (землю) и навь (подземный мир), что можно сопоставить с Мировым древом.

Любопытно, что на карте Фра Мауро (1459 г.) приволжская река Самара названа «Хой Су», что соответствует тюркск. «хое су» - мутная вода,- каковой была и приднепровская река Бобровка из-за множества запруд, сооруженных бобрами. Такая же вода из-за большого наличия болот могла быть и в приднепровской реке Самаре. К тому же секретарь арабского посольства Ибн Фадлан в 10 веке называл приволжскую реку Самару рекой Самур, что можно сравнить с араб. samũwruⁿ — соболь, взятому из иранских языков, и заодно с араб. samara – быть коричневым, потому что натуральный мех соболя, как и мех бобра, может иметь оттенки от светло-каштанового до темно-коричневого и почти темного, которые можно назвать мутными или загрязненными. Следует упомянуть и о тревожности всех оттенков красного цвета, в число которых входят коричневые цвета, что соответствует русскому диалектному слову «мутный» - беспокойный, печальный с вариантом «мутной» - встревоженный, взволнованный. Представляя из себя смешение светлых и темных тонов в соответствии со значениями калмыцких слов «саму» — беспорядочный (то есть смешанный), смутный и «самрх» — мешать, перемешивать, коричневый цвет, тем не менее, выступает в роли некой границы, подобной земной поверхности, отделяющей свет от тьмы и в то же время их соединяющей, что соответствует смыслу плодородия, когда из тьмы на свет появляется росток или младенец.

Отдельно нужно указать на калм. «сам» — гребень (расческа), потому как этот магический символ оберега приводит в порядок не только волосы, символизирующие жизненную, то есть плодородную, силу, но и в ассоциативном смысле приводит в гармонию любовные отношения. Поэтому расчесанные женские волосы служили признаком доступности, а заплетенная девичья коса являлась символом целомудрия, расплести которую означало переход в статус замужней женщины. Сравните калм. «сам» — гребень, расческа, швед. kam - гребень, расческа и санскр. kam – любить, желать, хотеть, притом что санскритский корень sam имеет смыслы соединения, взволнованности, обуздания и разрушения. Все эти варианты через смысл обуздания разрушительных процессов можно сравнить с персидским словом «саман» - порядок, налаженность, благосостояние, богатство и с пехлевийским словом saman - граница, регион, в то время как тюрк. «саман» - солома можно объяснить через восприятие соломы в качестве символа плодородия. Поэтому славянским молодоженам когда-то дарили соломенные куклы. Естественно, что санскритские слова kamana – желающий, жаждущий, похотливый и sāmana – богатый, изобильный, избыточный относятся к беспокойному юношескому возрасту, которому требуется не только samāna – равенство и samana – встреча (с противоположным и приблизительно равным по возрасту полом), но и śamana — успокоение, усмирение, указывающее на готовность к спокойной семейной жизни. Дополнительно можно указать на то, что создание нового человеческого рода в какой-то мере равнозначно постройке нового дома из высушенных саманных кирпичей, состоящих из прессованной соломы, смешанной с кизяком (овечьим пометом). При этом спрессованную солому можно сопоставить со сплоченными молодыми людьми противоположных полов, организующими новые семьи, а кизяк — с родившимися детьми, на что ассоциативно указывает слово «помет», относящееся не только к каловым выделениям, но и к детенышам животных. Сюда же надо отнести и русское диалектное слово «срань» — дети.

Сравните также албанские слова samur – соболь (устарело) и samar – вьючное седло, которое имеет форму изгиба, а также алб. sable – соболь и исп. sable – сабля, черный цвет, притом что «черноватый» по меху соболь обладает изрядной природной гибкостью, а сабля имеет плавный изгиб, что добавляет к значениям «темный, коричневый» и «соболь» значения «извилина, изгиб» и по ассоциации «угол». Сюда же можно добавить значение «бобр», потому как данное животное способно жить не только на земле, но и в воде, что является одним из проявлений гибкости в качестве адаптации к разным условиям жизни. Такое соединение разных значений можно объяснить их мистическим наполнением. При этом англ. sable — черный цвет, траур и франц. sable — песок, песочные часы указывают нам на бренность человеческой жизни, когда даже самый могучий герой, по фактуре самец, со временем превращается в прах, скошенный «косою» смерти, что сопоставимо с башк. «сабыу» — рубить, косить и с венг. szabás — кроить.

Тюркское именование «хое су» - мутная вода, относящееся к приволжской реке Самаре (Самур) можно сравнить с китайским названием реки Амур «Хэйхэ» - Черная река из-за коричневого, то есть мутного, цвета ее воды. При этом река Амур имеет огромный изгиб, внутри которого находится Большой Уссурийский остров, словно ребенок в чреве матери, что соответствует эвенкийским словам «ам» - вместительный и «ур» - живот или же монгольским словам «ам» - рот, пасть, устье» в сопоставлении с кит. àмў — мать и «үр» — плод, семя, дитя, ребенок в сопоставлении с монг. «ур» - желвак, нарост. В то же время название впадающей в районе этого острова реки Уссури имеет такую же трактовку «Черная вода», что соответствует мутному цвету ее воды. Необходимо отметить и то, что монгольские слова «амь» - жизнь, дыхание и amu͔r (или amar) — покой, спокойствие в сочетании с древним могильником «непокорных» чжурчжэней на Большом Уссурийском острове придают этому месту мистический смысл, подобный мистическому смыслу рек с названием Самара (Самур). Одновременно с этим данный мистический смысл имеет и пересечение с именованием бога Амура (латин. amor, фр. amour с общим значением «любовь»), если учесть нанайск. «ам» — мужское начало и кумано-полов. «ам» - вульва, а также дагур. «амура» — любовник, хотя при этом латинская приставка am- имеет ассоциативное значение «вокруг, кругом, около», указывающее на стремление противоположных полов друг к другу,- то есть к желанному «пределу», связанному со значениями латин. ōra – граница, предел, берег, край, отверстие улья,- из которого впоследствии будут «вылетать» маленькие «пчелы», сосущие материнскую грудь. В таком случае изгибы рек, принимающие притоки, могут иметь материнское начало, а нижняя часть притока, впадающего в такую излучину, имеет мужскую символику.

Нужно учесть и тот факт, что большой и узкий изгиб реки Волги, который называется Самарской Лукой и во внешнюю сторону которого впадает река Самара, включает в себя находящиеся на правом берегу Жигулевские горы, чье название может быть связано с индоевропейским корнем *ghegh- 'гнуть'. Одновременно с этим термин «гора» и значение корня можно сопоставить с древнетюркскими словами қайа — скала и қай- 'сгибаться', что соответствует двум сторонам скалы или горы: передней — видимой и задней — невидимой, общее состояние которых «преломляется» в верхней части скалы или горы. То же самое касается и излучины реки, которая состоит из передней и задней частей. Более того, приднепровская река Самара похожим образом впадает во внешнюю сторону большого, но более широкого, изгиба Днепра, притом что внутренняя сторона этого изгиба,- то есть правый берег Днепра,- является более высокой и относится к Приднепровской возвышенности. То же самое касается и приднепровской реки Самары, правый (верхний по карте) берег которой представляет собой возвышенную и крутую местность, отличающуюся от низменного левого берега.

В отношении Самарской Луки можно привести слова академика-лингвиста Отина Е.С. из его книги «Избранные труды по языкознанию» о том, что земли, охваченные волжской излучиной, местные тюрки называли «самаром» - мешком, который сам по себе символизирует два противоположных по смыслу источника: источник богатства и благ и источник бедствий и опасностей, обладая при этом мистическим смыслом сокрытости. Косвенно к этим значениям относится и эвенк. «самак» - дужка в упряжке саней, лобок в сопоставлении с бурят. «сами» - пах, что ассоциативно намекает на женскую промежность, по своему символизму имеющую схождение с эвенкийскими словами «сāмэ» - дорожный знак, метка и «āмэт» - болото с добавлением значения «āмэ», обозначающего страстное желание спать, притом что слово «спать» имеет и сексуальное значение. Если же мы возьмем эвенкийские слова «ам» - вместительный и «ур» - живот, сравнив эти слова с кумано-половецкими словами «ам» - вульва и uru - яма для хранения зерна, а также добавим куман.-полов. «ара» - промежуток в сопоставлении с русским словом «промежность», то за всеми этими ассоциативными смыслами увидим общий смысл плодородия, свойственный не только названию реки Амур, но и названию реки Самара (Самур) при наличии кумано-половецкого слова «саа» - ты с дополнительным значением связи, что свойственно эвенк. «сā» - знать, узнавать, владеть и даже монг. «саа» - внешнее украшение, мишура, потому что прекрасная женщина украшает мужчину, но порой придает ему фальшивый блеск. Сюда же надо добавить и санскр. sa – с, вместе с.

Также любопытно название города Тулун, расположенного у предгорий Восточного Саяна в изгибе реки Ия, которое соответствует бурятскому слову «тулун» - кожаный мешок и может быть связано с изгибом реки, но еще более любопытны значения бурятских слов «сами» - пах и «сам» - религиозный танец-мистерия буддийских монахов с надеванием устрашающих масок, в том числе и масок разных зверей, что предполагает связь с энецкими словами «сама» - зверь, животное, птица, насекомое, и «саме» - волк. Естественно, что животный мир находится «на той стороне» от мира людей, но в то же время и пах является проводником из явного мира в потусторонний мир женской утробы, что соответствует бурятскому слову «саа» - на ту сторону, на той стороне, которое, как и санскр. sa – с, вместе с, обладает значением связи. В таком случае бурятские слова «амар» - спокойствие, благополучие, покой и «амараг» - любимый, милый, дорогой могут означать как стремление к мирной жизни с любимым человеком из другого, фактически потустороннего, мира, так и намек на «тихое» состояние кладбища, на котором лежат милые сердцу усопшие. Также слово «амараг» может определять особое отношение к еще не рожденному ребенку, покоящемуся в материнской утробе.

Очевидно, что бурятское слово «сам» - религиозный танец-мистерия буддийских монахов с надеванием устрашающих масок связано со словом «шаман», в то время как еще одно бурят «сам» - знак запрета связано с др.-гр. σᾶμα — знак, сигнал, насыпь, курган, могила, в то время как др.-гр. ἀρά — молитва, мольба, проклятье, погибель и бурят. «aрa» – северный, задний определяют теневую сторону объекта, связанную с его табуированностью. Поэтому на северной, «высокой» по значению, стороне юрты, противоположной «низшему» входу, буряты хранили религиозные предметы. На этот же образ играет и санскритское слово ari, которое помимо значений «верный, благочестивый, святой»,- то есть «высокий»,- имеет противоположные значения «неблагосклонный, враждебный»,- то есть «низкий»,- а также латинское слово āra — возвышение, алтарь, жертвенник, защищенное место со вторым значением, относящимся к месту погребения заживо двух братьев из Карфагена, которое служило границей с греческим полисом Киреной, враждебным Карфагену. На сакральность этого места косвенно указывают латинские слова arca — гроб и arcānum — тайна, что относится и к термину «арка» (а также «дуга»), символизирующему переход между мирами.

В таком случае в районе между изгибом реки Самары при впадении в этот изгиб реки Волчьей и изгибом Днепра при впадении в него реки Самары,- на северной стороне местного половецкого мира,- могло существовать некое запретное для посторонних место, в том числе и языческое капище половцев, которое перед битвой на реке Каяле могло захватить войско князя Игоря. В монгольском языке слово «храм» обозначается словом süme, причем другое значение süme — тусклый, неясный, слабо мерцающий и монг. «sem» - тихо, осторожно, тайно, что сообразуется с латинским словом āra — алтарь, могут относиться к табуированному для посторонних месту, каковым языческое капище и является. При этом монгольские слова sam – гребень, расческа, sama- 'беспорядочный, запутанный' и samar(a)- 'смешивать, перемешивать, плавать, ошибаться, путаться' можно связать как со сложными отношениями между явным миром и потусторонними мирами, так и с речными рукавами и с речными излучинами, дающими разные направления в соответствии с монгольскими словами ar – полоса, линия, складка, струя и arā – зубец, зазубрина или же ur – ловкость, искусство, мастерство, которые требуются для прохождения сухопутного пути между извилистых речных потоков. При этом крайние зубья старинного гребня, который сам по себе обладал магической силой, способной принести пользу в любовной магии или же вред в магии черной, и его округлая форма образно совпадают с радугой, аркой, коромыслом или изгибом реки, разные стороны которых условно принадлежали разным мирам, но в то же время их дуга является символом перехода из одного мира в другой.

А так как значения «гребень, расческа» могут иметь любовную символику, то это позволяет сблизить немецкие слова kommen – приходить и Kamm – гребень, расческа, выступ с санскритскими словами kam – любить, хотеть, желать и kāmam – по желанию, свободно, охотно, с удовольствием. Необходимо отметить и то, что в соседний, более широкий, изгиб Волги впадает река Кама, чье название может соответствовать санскритским словам kāma – страстное желание, стремление, семенная жидкость и kamā – красота, очарование, прелесть. С этими санскритскими словами имеет связь и древнетюрк. kāmal – совершенный, особенно с такими как kāmala – сладострастный, чувственный, похотливый и kamala – богатство, изобилие, процветание, цветок лотоса, который символизирует духовную силу, чистоту и возрождение. Еще одно значение санскр. kamala – мочевой пузырь ассоциативно связано с истоком «мутной» и при этом мощной семенной жидкости мужчины и с истоком женской плодородной силы, что во втором случае соответствует персидскому слову häрäм — гарем, запретное место, святилище, жена. Однако монг. kemel – пустой, без плода (например, об орехе) в сопоставлении с монгольскими словами kem – размер, величина и «samar» — орех ассоциативно указывает на отсутствие женской беременности. Исходя из всего этого, любопытно сравнить значения кумано-половецких слов qama — незрелый, неспелый, qamal- 'колыхаться, качаться, колебаться' и samala — смола, в которых просматривается образ еще неопытного и трепещущего от любовной страсти юнца, который «липнет глазами» к симпатичным девушкам. Поэтому не случайно такой юнец сравнивается с погруженным в воду и трепещущим от порывов ветра камышом.

Естественно, что языческое капище на высоком холме, которое вполне могло соответствовать др.-гр. σᾶμα — знак, сигнал, насыпь, курган, могила, было призвано оказывать помощь в данном случае половецким племенам на ниве плодородия и на поле битвы, что соответствует древнегреческим словам ἄρος — помощь, польза и Ἄρης — бог войны, воинский дух. Это же соответствие просматривается в кумано — половецком суффиксе ar- 'уставать, изнемогать, истощаться' в сопоставлении с кыпчак. ara- 'бить, ударять' и кумано-полов. ur- 'ударять, бить, разить', а также в кумано-половецком слове arï - чистый, праведный, святой в сопоставлении с кыпчак. ar — место, сторона, священный обряд, который необходимо было проводить в случае какой-нибудь опасности. Если же мы включим сюда кыпчакские слова sam(i) — спор, тяжба и ara — промежуток, среда, щель, просвет и сравним их значения с двумя «спорящими» берегами или сторонами приднепровской реки Самары, то определим ее статус в качестве некой пограничной реки, что соответствует ивритскому корню šmr - хранить, сторожить. Более того, кыпчакские слова ör — холм, возвышенность, гора (в сопоставлении с русск. «мар» - холм, насыпь, могильный курган) и or — расщелина, канава (в сопоставлении с русск. «марай» — болотистое место) предполагают определенную связь между правым (более высоким) берегом реки и холмом (или горой), а также между левым (низменным) берегом и болотистым местом. В принципе на это же указывают древнегреческие слова ὄρος — гора, возвышенность и ὀρός — жижа.

В отличие от бобра или соболя, которые в народном представлении связаны с образом жениха, рождающая растения земля и рождающая рыбу вода в сопоставлении с куницей и выдрой — невестами имеют отношение к женскому типу и могут соответствовать многочисленным «каменным бабам», которые стояли в междуречье приднепровской реки Самары и ее притока реки Волчьей, по соседству с устьем которой находилось и устье реки Бобровки, также впадающей в реку Самару, но только с другой стороны. При этом необходимо обратить внимание на следующие слова из книги Чунаковой О.М. «Цветовая символика в пехлевийских текстах»: «меховые одежды сами по себе сакральны, являясь символом плодородия и изобилия, а одежды из меха куницы (соболя, бобра) часто называются в мифологических сюжетах разных народов, что объясняется особой ролью этих животных как представителей "нижнего" мира», что отличает их от птиц — представителей мира "верхнего".

[Алистейн]

Что же касается намоченного в реке Каяле «бебряного рукава», которым Ярославна хотела омыть кровавые раны князя Игоря, то этот рукав мог быть, во-первых, ассоциацией с крылом мистической птицы зегзицы и, во-вторых, его цвет мог быть ассоциацией с коричневым мехом бобров, тем более что неподалеку от предполагаемого автором статьи места битвы русского воинов с половецкими находится небольшой правый приток приднепровской реки Самары под названием Бобровка.

Возможно Ярославна с мифическими крыльями зезгицы поступила именно так, - на берегах коричневой приднепровской Самары рядом с Каялой - рекой, то бишь Сууглием, руководствуясь научной рекомендацией уважаемого лингвиста. Но раз он в первой части своего великого труда жаждал конкретики, то хотелось бы услышать от него и конкретный ответ на вопрос.


Допустим (не приведи Бог!) он получил достаточно серьезную рану на своей даче.
Так что бы он выбрал?
Чтобы жена натерла его рану, аки ботинок или сапог, куском бобровой шкуры, или он предпочел любой из рукавов в старинных одеяниях русских женщин, на предложенных фото?

[marmazov]

Ну и где в приведенной вами цитате я говорил о куске бобровой шкуры? Речь, ведь, идет о темно-коричневом цвете бобра, на что напрямую указывает санскр. babhru 'темно-коричневый'. Да и др.-русск. "бебрь" - шелковый указывает на темно-коричневый цвет шелковой ткани, что можно связать с процветанием, как и реку Самару в сопоставлении с араб. samara - быть коричневым и с узб. samara — плод, результат, достижение. "Слово о полку Игореве" - это мистическое произведение, насквозь пронизанное язычеством, поэтому и объяснения нужны соответствующие. А то, например, один пишет зегзица - это кукушка, другой - чайка, третий - чибис и так далее, хотя зегзица - это мистическая птица, соединяющая небо, землю и подземный мир. Вполне возможно, что Ярославна считала Игоря мертвым, поэтому и обращалась к божественным силам вернуть его к жизни, а также сама стремилась с высоты крепости (с условных небес) в "потусторонний мир" половецкого поля.
Да и что дало бы Ярославне простое желание омочить бебрян рукав в Каяле реке и вытереть раны на жестоцем теле мужа? Это ведь не излечение. Тем более, что она, исходя из возможности "омочить рукав в речной воде", считала, что муж до сих пор лежит убитым на поле боя рядом с рекой Каялой. Поэтому его тело было отвердевшим, что соответствует др.-русск. "жесточь" - быть жестким, неподатливым. Хотя тут присутствует смысловая связка с др.-русск. "жестоце" - быть стойким и твердым. Вот так и бебрян рукав имеет ассоциативную связь и с бобром (символом плодородия), и с рукавом (символом принадлежности и даже любви),- в том числе и с рукавом реки Бобровки. Но за всем этим стоит смысл возрождения, связанный с плодородием, которое одновременно зависит от нашего мира и двух потусторонних миров: подземного и надземного.

[Алистейн]

Странные люди гуманитарии. Они изучают мир с широко закрытыми глазами. И все непонятные события связывают с мистикой, собственным ограниченным опытом и "научным" мусором, которым наполнили разум в процессе обучения.
Бебрь - это коричневый цвет, как у бобра - символа плодородия.... А то то русские женщины имели исключительно белые рукава, собранные во множество складок на руках - это что? Мистика? Даже школьницы СССР в коричневых платьях имели белоснежные манжеты!
Причем здесь Самара да еще и днепровском регионе хоть на узбекском, хоть на турецком, хоть на языке племени вуду? Каяла (КЛ без огласовок, как писали в древности) до сих пор как ни бывало находится на карте под тем же названием КЛ - Килия, т.е. левый проток Дуная. Быть может и "половцы" это вовсе не те кем их все считают?
Зигзица - мистическая птица? А птахи, пичуги, десятки прочих ласковых названий, да и просто птицы - это тоже мистика?
Ну да, князь Игорь мог оказаться в Новгороде СЕВЕРСКОМ, почти на самом юге Руси, а Всеволод с войском курян в Трубецке или Трубчевске, ни разу не упомянутых в поэме, только посредством магии.
Тмуторокань - "невиданной красоты город" обозначиться в диком месте, где чуть было не утопили Лермонтовского героя контрабандисты, также посредством магии. А не в результате ли фокуса Мусина-Пушкина с известным камнем по приказу Августы Фредерики и т.д.
"Слово", говорите, мистика, потому как пропитано язычеством? Так всех деревянных идолов по приказу Владимира-Красна Солнышка, то ли утопили в Днепре, то ли сожгли задолго до Игорева похода, а русский народ окрестили в Днепре. Или следует вначале разобраться с термином "язычество", прежде чем пытаться по чужеземным словарям выискивать одинаковые буквы в непонятных русских словах?
Впрочем, что это я? Как можно объяснить человеку, как выглядит слон, который с повязкой на глазах ощупывает по очереди все его органы, пробуя на вкус и запах, но категорически отказывающийся снимать шоры с глаз?

[marmazov]

Вообще-то я в своей статье не говорил про рукава одежды, а говорил про речные рукава, хотя есть и слово "самара" - длинная одежда, потому что любая одежда не только защищает человеческое тело от внешней среды, но и служит границей между ними. Очевидно же, поэтому и не включил это слово в статью. И так она слишком длинная. Вы там женские белые одежды все время показывали с белыми рукавами, но существовали и другие, нарядные. Вот цитата: "В праздничных рубахах особое внимание уделялось украшению рукава. Крой рукава подчеркивался кумачовыми ластовицами (подмышками), а сам рукав богато вышивался. Ластовица шилась из красной ткани, так как красный цвет отражает дурную энергию и защищает здоровье хозяина. Были даже рукава, одевающиеся отдельно на рубаху. Присборенные рукава называют наборными . Верхняя вышивка на рукаве - оплечье - всегда особенно нарядная. Оплечье и запястье позже вышивалось и жемчугом, и золотой нитью. Богатый узор вырезался и передавался по наследству или пришивался к новой рубахе".

У крестьянок было, конечно, попроще, поэтому вот еще из другого автора: "Знаки-обереги вышивали как заклинание: на воротнике, оберегали шею, подоле, защищали ноги, и наиболее основное – на рукавах, покрывающих женские руки, которые сеяли и жали, готовили еду и заботились о детях...Украшения открытых участков рубахи, таких как ворота, рукавов и подола, применяли закладное и браное ткачество. Обычно вышивали красными нитками, который так же нес особый смысл жизни, красоты и здоровья ".

То, что где-то народ окрестился, не отменяет того факта, что древние верования существововали и в более поздние времена. То что вы гуманитариев называете странными в отклике на гуманитарную статью также довольно странно. Странно и то, что вы, видимо, не прочитав ни одной книги или статьи по мифологии,- хотя бы о тех же птицах,- уверенно отбрасываете ее в сторону. Но, ведь, даже историческая наука в большой степени основана на мифологии, а то и просто на домыслах. Как там было на самом деле мы же не знаем.

Теперь Килия, левый приток Дуная... Ярославна, все-таки, обращалась в своем плаче к Днепру, а не к Дунаю, Дону или к Северному Донцу. Поэтому Каяла могла быть расположена рядом с Днепром.
Любопытно вот это сообщение: " Город Килия (Одесская обл., Украина), расположен на левом берегу Дуная. Место для поселения было выбрано удачно, за Измаилом Дунай распадается на 4 рукава, а в Килие все эти рукава - сходятся...Кили+я = кала (ивр. כָּלָה) конец, кончаться, завершаться; кила (ивр. כִּלָה ) оканчивать, завершать; т.е. конечный населенный пункт на водном пути по Дунаю". Но дело не в городе, как таковом, а в месте, где река распадается на части, что соответствует обережному украшению рукавов одежды в том месте, где начинаются пальцы рук. В таком случае и город - это оберег. Любопытно, что ивритское הכלה (hakala) или כַּלָה (khala) означает "невеста",- а значит реку Дунай можно ассоциативно связать с женихом, спешащим к своей невесте - Черному морю.

Все, давайте закончим прения, потому как они выпадают за рамки статьи и отнимают время.